«На скорости жил и на скорости умер». Звезда и смерть Валерия Харламова

Биография

Валерий Борисович Харламов — легендарный советский хоккеист, человек трагической и очень интересной судьбы. По праву считается одним из лучших хоккеистов в истории. Запомнился выдающимися техническими навыками, импровизацией и эффективностью на льду. На протяжении почти всей карьеры выступал за ЦСКА, более 10 лет провёл в сборной СССР, стал двукратным чемпионом Олимпийских игр, а ещё восемь раз выигрывал чемпионат мира. Дважды Харламова признавали лучшим советским хоккеистом года. Его включили в Зал славы IIHF и Зал хоккейной славы канадского Торонто.

Память

На месте гибели хоккеиста стоит памятник: мраморные шайба и клюшка с надписью «Здесь погасла звезда русского хоккея». В Клине построен Ледовый дворец имени Харламова, рядом стоит памятник. Имя Валерия увековечено в Зале славы НХЛ. На аллее славы ЦСКА в 2009 году был открыт бюст Валерию Харламову. В память о легендарном хоккеисте выпущены книги и фильмы, как документальные, так и художественные. В их числе канадский мини-сериал Canada Russia’72 (в роли Харламова – Джоэл Казинс), «Дополнительное время» (Алексей Чадов), «Легенда №17» (Данила Козловский).

Детство и юность

Не меньший интерес вызывает и сама судьба спортсмена, который, казалось бы, вообще не должен был иметь ничего общего с хоккеем. Валерий родился 14 января 1948 года в Москве. Его мать — этническая басконка Хермона Ориве-Абад, которую также называли Бегония. Она родилась в Бильбао, сердце Страны Басков, которая входит в состав Испании.

Ещё в 1937 году девочку привезли в СССР. Это было связано с Гражданской войной в Испании. Эвакуацию детей тогда организовали местные власти и Красный крест. Сразу несколько европейских стран согласились принять у себя беженцев. По данным Красного креста, в СССР привезли более 5000 детей и подростков в возрасте от 3 до 14 лет. По некоторым сведениям, девочку перевозили в Одессу, а затем и в Тбилиси, но затем она осела в Москве. В 1939 году многие из испанцев вернулись на родину. Но Хермона Ориве-Абад осталась в СССР.

С будущим мужем, Борисом Харламовым, Бегония познакомилась в конце 40-х годов. Они оба работали на инструментальном заводе в столице, а впервые встретились на танцах. Вскоре между ними завязались отношения, а в 1948 году у них родился сын. Любопытно, что роды у женщины начались прямо в машине, довезти её до больницы не успели. Таким образом, Валера родился в автомобиле.

Борис и Хермона никак не могли узаконить отношения, так как у испанки был лишь вид на жительство в СССР. Расписались де-факто супруги уже когда Валерию было три месяца. А ещё через год в семье родилась дочь Татьяна.

Любопытно, что в семье Харламовых говорили не только на русском, но и на испанском. Поэтому сын с детства был приучен к мультикультурализму. Многие биографы утверждают, что взрывной характер один из лучших хоккеистов СССР получил от матери.

Валерий Харламов (вверху) с семьей

Детство Валерия было непростым, как и у подавляющего большинства в военные годы. Вес младенца составлял менее 3 кг, из-за недоедания ребенок рос слабым и болезненным. Врачи запрещали мальчику физические нагрузки. А уже в 13-летнем возрасте он переболел ангиной, которая привела к серьёзнейшим осложнениям. Врачи в итоге диагностировали у Харламова порок сердца, его даже освободили от посещения уроков физкультуры.

Здоровье

Действительно, те, кто видел Харламова на льду (а уж тем более — ему противостоял), отмечали его выдающиеся физические качества. Быстрые ноги, сильные руки, невероятная скорость, выносливость: Харламов, казалось, был сделан из стали и сплавов.

Это на самом деле совершенно удивительный факт, потому что с врачами он тесно «дружил» с самого рождения. В грудничковом возрасте страдал диспепсией (неусвоение пищи), легко, по первому запросу, хватал дизентерию или скарлатину. Ангины — без конца, в хроническом режиме, причем с осложнениями вплоть до паралича правой руки и левой ноги. В 13 лет — окончательный диагноз: порок сердца. Физкультура и спорт, соответственно, под полным запретом…

Но это была версия для мамы. Отец же, сам не чуждый спортивного азарта, считал иначе и, когда хронически больной, но шустрый и подвижный Валера возмечтал записаться «в хоккей», полностью его поддержал.

Удивительно, но уже через год электрокардиограмма Харламова выглядела идеально, и в дальнейшем со здоровьем у него не было вообще никаких проблем.

Начало карьеры в хоккее

Впрочем, Борис Харламов поступил по-своему. Будучи страстным любителем хоккея, он решил не отступать и отвёл сына на летний каток на Ленинградском проспекте, когда тому было 14 лет. Там уже набирали детей в хоккейную секцию, в неё и попал подросток. С тех пор он и хоккей были неразлучны, а тренеров даже не смутил то, что Валера был на год старше остальных игроков.

Как вспоминал сам хоккеист, отец изначально не рассчитывал на особые успехи сына в спорте. Скорее, занятия хоккеем должны были помочь в укреплении здоровья, сделать сына сильнее. Наверняка сказался и личный характер Бориса Харламова. Он сам не представлял жизнь без спорта: играл за заводскую футбольную команду, увлекался русским хоккеем (с мячом).

Это интересно! Харламову в детстве запрещали заниматься спортом, но отец проигнорировал требования врачей

Первыми тренерами будущей звезды были Вячеслав Тазов и Андрей Старовойтов. Они, в отличие от отца Валерия, практически сразу увидели в мальчике талант и даже рекомендовали его во взрослую команду ЦСКА. Но иного мнения придерживался легендарный Анатолий Тарасов. Тогда именно он тренировал ЦСКА. Мэтр не впечатлился юным хоккеистом. Скорее всего, скептицизм вызвали скромные габариты и рост Харламова. В те годы атлета встречали «по одёжке». Щуплые ребята не соответствовали представлениям о спортсменах.

Тем не менее, в ЦСКА ему всё-таки удалось попасть. Прорыв произошёл после того, как Харламов великолепно проявил себя в финальном турнире юниорского чемпионата СССР в 1967 году. Представитель школы ЦСКА встретил хоккеиста на вокзале и предложил тому присоединиться к команде.

Расцвет карьеры и значимые спортивные события

Естественно, что Валерию пришлось ещё немало потрудиться, чтобы добиться признания даже на уровне чемпионата СССР, не говоря уже о международной арене.

Партнёр Харламова по молодёжной команде Владимир Богомолов вспоминал о сложностях, с которыми столкнулся легендарный хоккеист. По словам Богомолова, у Харламова не было физических данных, но после сбора в Кудепсте вернулся «античный герой».

В 1967 году Харламов дебютировал за ЦСКА. Но в итоге тренерский штаб решил отправить его в «Звезду» из Чебаркуля (Челябинская область), которая выступала в низших дивизионах. Там Харламов стал настоящим лидером. В 40 матчах он забросил 34 шайбы. После такого не обратить внимания на юное дарование было просто невозможно.

Позднее главный тренер «Звезды» тех лет Владимир Альфер рассказывал, что с ним о новичке команды говорил сам Тарасов. Тогда мэтр потребовал, чтобы Харламов обязательно тренировался по три раза в день, а в матчах проводил на льду не менее 70% времени. При этом Тарасов строго приказал, чтобы условия соблюдались вне зависимости от счёта и характера игры.

Альфер остался впечатлён игрой Харламова. В итоге он отрапортовал Тарасову о впечатляющем прогрессе хоккеиста. Валерий вернулся в ЦСКА, и его сразу вызвали на первые тренировки.

Первый сезон Харламова в ЦСКА получился не слишком удачным. Но зато в следующем он уже сумел закрепиться в составе. Тогда же в армейском клубе появилась легендарная тройка нападения: Борис Михайлов — Валерий Харламов — Владимир Петров.

Эту тройку в ЦСКА создавали в течение нескольких лет. Сперва в команде оказался Михайлов, затем — Петров, а последним элементом стал Харламов.

Звено получилось очень органичным: каждый из игроков обладал собственным стилем, дополняя друг друга. К тому же, все трое стали отличными друзьями. Валерий всегда очень тепло отзывался о партнёрах по команде и называл их «настоящими друзьями». Он говорил, что получает удовольствие от игры вместе со своими товарищами. По словам Харламова, они почти никогда не расставались, несмотря на разные характеры. Например, Петров был вспыльчивым и упрямым, Михайлов — скромным, но авторитетным и справедливым.

Михайлов больше всех забивал в этой тройке, Петров эффективно вёл силовую борьбу, а Харламов, обладая собственным изяществом и удивительным умением обводить соперников, больше других раздавал результативных передач. Валерий про свою тройку говорил так: «Мы понимаем друг друга не с полуслова, а с полубуквы». Учитывая это, неудивительно, что при разговоре об одном из хоккеистов этой тройки обязательно речь заходила и о его партнёрах. Разделить их было невозможно.

В ЦСКА Харламов стал 11-кратным чемпионом СССР. Первый титул он выиграл в 1968 году, хоть тогда и не был игроком основы. А затем, уже в составе легендарной тройки, Харламов вместе с ЦСКА доминировал в 70-е годы XX века. Тогда команда за 10 лет лишь дважды не смогла взять золотые медали чемпионата страны.

В качестве одной из главных звёзд чемпионата СССР Харламов утвердился в сезоне-1970/1971. Тогда он стал лучшим бомбардиром чемпионата страны, забросив 40 шайб.

Натура

Рассказывает один из биографов Харламова Максим Макарычев:

— «Он был великий хоккеист, потому что человечище был могучий», — обронил как-то гениальную фразу про Валерия Харламова Анатолий Владимирович Тарасов. «Харламов — это не только выдающийся хоккеист, но и прекрасный парень, — подтверждает легендарный Виталий Давыдов. — Хороших игроков немало, но далеко не каждый из них оказывается порядочным человеком. Величие Валерия Харламова я вижу в его преданности — стране, хоккею, друзьям. Он относился к тем людям, которые готовы отдать последнюю рубашку. Его жизнь была насыщена не только серьезными испытаниями, но и радостями, трудом, любовью к родителям, жене, детям».

Работая над биографией Харламова, я был поражен, когда узнал о происхождении фамилии нашего героя. Как тут не поверить в «предначертанность свыше»? Так вот: Харламов — это русская фамилия, происходит от сокращенной формы имени Харлампий. А по-гречески это имя означает «светящийся радостью». Попадание в самое яблочко. Это точь-в-точь про Валерия Харламова.

Хорошо знал Харламова знаменитый советский футболист Михаил Гершкович, возглавляющий сейчас «Объединение отечественных тренеров».

— Нельзя сказать, что мы с Валерой дружили очень близко, — рассказывает Гершкович. — Это просто в силу совершенно разных жизненных графиков невозможно. Но на сборах нередко пересекались, часто созванивались, было много неформальных встреч.

«Легенда 17». Спортивный мир вспоминает Валерия Харламова Подробнее

— Каким вы запомнили Харламова?

— Он был великий хоккеист, вот главное воспоминание. Без споров, без обсуждений. Все его коллеги, от Петрова и Михайлова до Лутченко и Васильева, признавали Валеру номером один. А в общении он был очень простой, никогда не кичился своим величием: скорее, стеснялся всеобщего внимания.

— Говорят, он на футбольном поле очень прилично выглядел.

— Точно знаю, что хорошо играл Саша Мальцев, но и Валера был в порядке. У нас, у футболистов, в зимний период в программе подготовки всегда значился хоккей, а в то время хорошие коньки — такие, в которых играли мастера — невозможно было ни купить, ни достать. Как-то мы с Валеркой договорились поменяться, благо размер ноги одинаковый: он мне отдал свои коньки, а я ему — свои бутсы. Позже встретились, говорю: «Ну я-то в твоих коньках теперь лучший в команде!» «Твои „адидасы“ тоже помогают», — отвечает.

— Сохранились у вас эти коньки?

— Конечно. Дома лежат.

Международная известность и титулы

Дебют в сборной СССР у Харламова состоялся в 1968 году. Да и соперником ещё была сборная Канады. Именно в матчах с канадцами Валерий проявлял себя очень ярко. Он стал одним из творцов великих побед в Суперсериях. В Канаде в 1972 году советская сборная сенсационно громила хозяев. Именно тогда Харламов получил признание в Северной Америке. Голкипер «кленовых листьев» Кен Драйден после поражения своей команды в первом матче Суперсерии со счетом 3:7 говорил, что игра Харламова надломила канадцев. Также вратарь признался, что никогда больше не видел ничего подобного в исполнении других нападающих.

Харламов в составе сборной СССР против Канады

Тогда же Харламову предлагали перебраться в НХЛ, предлагая советскому хоккеисту миллион долларов. Но Валерий отказался от предложения, сказав, что не уедет без своих друзей-партнёров по команде. Канадцы хотели взять всю тройку, но, естественно, те отказались, лишь отшутившись.

Важно! В Канаде были готовы заплатить любые деньги, чтобы Харламов с партнёрами перебрался за океан

1972 год был примечательным для Харламова ещё и потому, что сборная СССР завоевала золотые медали на Олимпийских играх в Саппоро. Там 17-й номер оказался в другой тройке — с Викуловым и Фирсовым. Но это не помешало Харламову: он сыграл просто блестяще, что подтвердил титул лучшего бомбардира турнира. Форвард на ОИ набрал 16 (9+7) очков.

Вновь Харламов блеснул во время Суперсерии 1974 года. Тогда он забросил лишь две шайбы, но обе стали шедеврами. В матче со сборной ВХА (это лига, существовавшая параллельно с НХЛ) Харламов изящно проскочил между двумя защитниками и реализовал свой шанс. В дальнейшем один из канадских защитников вспоминал, что до сих пор не смог понять, как Харламову это удалось. В матче, который проходил в Москве, Харламов и вовсе обыграл трёх защитников, после чего забросил шайбу, обманув вратаря изящным финтом. В Инсбруке на Олимпийских играх 1976 года Валерий вновь завоевал золотую медаль. Там он уже сыграл в тройке с Михайловым и Петровым. Харламов внёс важнейший вклад в тот успех: он забросил победную шайбу в заключительном матче с Чехословакией.

Затем Харламов на ОИ-1980 завоевал серебряную медаль. Также он восемь раз становился чемпионом мира в составе сборной СССР и 7 раз – чемпионом Европы.

Завершение карьеры

Начало закату карьеры легендарного хоккеиста положила автомобильная авария, в которую он попал весной 1976 года. Тогда Валерий вместе со своей супругой возвращался домой из гостей ночью. На Ленинградском шоссе он попытался обогнать грузовик, выехав на встречку. Там же оказалось встречное такси. Чтобы уйти от столкновения, Харламов резко съехал с дороги и врезался в столб. Супруга хоккеиста не пострадала, а сам Валерий сломал правую голень и два ребра, а также получил множество ушибов.

Врачи рекомендовали ему завершить карьеру, но он в итоге сумел восстановиться. Через два месяца после ДТП Харламов сделал первые самостоятельные шаги по палате. И ещё в госпитале он начал заниматься с гантелями.

Харламов вернулся на лёд в матче с «Крыльями Советов» в ноябре 1976 года. И уже на 4-й минуте встречи он сумел отличиться, а гол легенды встретили овациями не только зрители, но и игроки соперника. В конце 1976 года Валерий вернулся в сборную СССР и в первом же матче оформил хет-трик. А ещё через год сыграл на чемпионате мира.

Харламов продолжал играть важную роль и в ЦСКА, который возглавил Виктор Тихонов, и в сборной СССР. Но после провала на Олимпиаде 1980 года (провалом считалось «серебро») тройка Михайлов — Харламов — Петров была расформирована. Перед началом сезона-1981/1982 Валерий говорил, что планирует завершить карьеру. В дальнейшем он хотел стать детским тренером, но планы оборвала трагедия, которая унесла жизнь спортсмена. Харламов по решению тренера не был включён в состав сборной на Кубок Канады 1981 года, а уже через несколько дней погиб в ДТП.

Эпизоды жизни

В 2013 году памяти Валерия Харламова вышел фильм «Легенда № 17» режиссера Николая Лебедева, повествующий о жизни и спортивной карьере великого форварда. Фильм основан на реальных событиях и акцентирует внимание на самом горячем матче в истории хоккея — Суперсерии СССР — Канада 1974 г. Фильм получил высокие оценки российских критиков и был удостоен множества наград.

В разгаре спортивной карьеры Валерий Харламов попал в автокатастрофу на злополучном Ленинградском шоссе и был серьезно травмирован. Доктора сомневались относительно возможности возвращения Харламова в большой спорт, но тренер Тарасов предложил хоккеисту свою методику выздоровления. Чтобы не утратить мастерства, Валерий начал тренироваться с детской командой и менее чем через полгода вернул себе прежнюю форму.

Личная жизнь

В 1975 году легендарный нападающий в одном из ресторанов в Москве встретил свою будущую супругу — Ирину Смирнову. Она была младше него на восемь лет.

Отношения молодых людей развивались стремительно. И в том же году у пары родился сын Александр. Вскоре они официально оформили брак, а затем в семье появилась и дочь Бегонита.

К сожалению, смертельное ДТП унесло жизни обоих супругов, так и не позволив Валерию в полной мере реализовать себя.

Гибель Харламова

27 августа 1981 года утром Харламов вновь попал в ДТП на Ленинградском шоссе. Но на этот раз за рулём уже находилась супруга хоккеиста. Они вместе с двоюродным братом жены спортсмена возвращались в Москву с дачи в Покровке. Ирина не справилась с управлением «Волги» на скользкой дороге, где из-за смены покрытия образовался выступ.

Судьба: Харламов родился в автомобиле, а затем и погиб в машине в ДТП

Машину вынесло на встречку, где она врезалась в грузовик. В итоге все трое находившихся в «Волге», скончались на месте.

Как мир потерял Валерия Харламова

Решение главного тренера сборной СССР Виктора Тихонова не взять Валерия Харламова на Кубок Канады стало для нападающего настоящим ударом. К этому времени, как признавались собеседники автора этих строк, Харламов в Канаде был самым популярным советским спортсменом, его талант затмил в Стране Кленового Листа славу футбольного короля Пеле. Валерий Харламов, встретив жену с сыном, которые вернулись с юга, отправился на дачу. Не спал всю ночь, переживал, но утром нужно было ехать в Москву.

С ночи до утра 27 августа в Подмосковье зарядил дождь. Хотя на дворе стоял август, этот дождь уже был по-осеннему холодным.

Когда именно по дороге жена хоккеиста, Ирина Харламова, пересела за руль, неизвестно. Есть версия, что не выспавшийся Валерий Харламов поменялся местами с супругой, сидевшей справа на переднем сиденье, после того, как вырулил со щебенки на Ленинградское шоссе. Другие считали, что это случилось, когда машина скрылась за поворотом от взора ее матери. В любом случае на Ленинградке «Волгу» вела уже супруга хоккеиста.

Говорили, что харламовская «Волга» с номерами 00-17 ММБ на мокром от утреннего дождя шоссе, дескать, шла с приличной скоростью — около ста километров в час. Но знавшие Валерия и Ирину люди говорили, что она вряд ли могла выжимать более 70 километров в час на мокром и скользком шоссе, тем более на «Волге», на которой почти не ездила. Впоследствии это подтвердит милицейская экспертиза. Машина в момент столкновения двигалась со скоростью в 60 с небольшим километров в час.

Как говорили эксперты, скорее всего, Валерий на переднем сиденье и двоюродный брат Ирины Харламовой (Смирновой) Сергей, который недавно вернулся из армии, заснули. Если так, то во сне встретил свою смерть легенда номер 17, так и не поняв, что произошло. Говорят, что встретить свою смерть во сне — удел счастливых людей, помеченных Господом. Не всякому дано такое.

Двигаясь по практически пустому Ленинградскому шоссе, Ирина Харламова увидела знак — «Ведутся дорожные работы» и стоящие впереди дорожные ограждения. Куда поворачивать на такой скорости? Ведь нужно дать в сторону! Она решила обогнуть препятствие.

«Волгу» резко крутануло. На этом злосчастном мокром асфальте, не так давно уложенном дорожными рабочими. Машину завертело, закружило волчком. Все произошло в считанные мгновения. 00-17 вынесло на встречку. Судя по всему, Харламов в этот момент очнулся, эксперты зафиксируют, что его левая рука была протянута к рулю. Значит, хотел помочь жене вырулить…

И откуда в такую рань здесь взялся этот грузовик, как оказалось позже, тяжелый, доверху забитый запчастями. Парень, сидевший за рулем, вцепился в руль, открыв рот. Он понял — столкновение с потерявшей управление «Волгой» неминуемо. Молодой человек, управлявший ЗИЛом, выкрутил руль право, пытаясь уйти на обочину. Поздно. «Волга» с номерами 00-17 ММБ уже летела на груженую и оттого менее маневренную махину. Ударилась в грузовик боком и покатилась в кювет.

Скрежет железа, жуткий тупой удар и звон стекол. Женщина вылетела через лобовое стекло. «Волгу» сжало, искорежило, металл смяло, перемололо, раскочевряжило. Все. В таких катастрофах, как правило, выживших нет. Удар, как потом установили сотрудники ГАИ, пришелся на «Волгу» сзади, туда, где сидел двоюродный брат Ирины Харламовой. Харламова ударило в затылок. А его жену выбросило из кабины. Она лежала на асфальте и была жива еще около 10 минут. Задала лишь один вопрос: «Как Валера?». И скончалась.

Через несколько секунд водитель ЗИЛа выбежит из кабины. Ужас. Дикий ужас овладеет им после того, как в пассажире на переднем сиденье он признает народного любимца Валерия Борисовича Харламова. Уже не дышавшего и ушедшего в мир иной.

Об этом и других деталях позже рассказал сотрудник ГАИ Лев Максимович: «Когда я осмотрелся на месте происшествия, то почти сразу в деталях понял, что произошло. Все застыло, будто на фотографии: Харламов, как живой, сидел на переднем сиденье пассажира, руку протянул в сторону руля. Наверное, в последний момент он пытался помочь жене справиться с управлением. Его жена Ирина лежала в кювете и еще была жива. «Скорая» стояла рядом. Врач суетился с ватными тампонами, пытаясь спасти ей жизнь. Двоюродный брат хоккеиста, сидевший на заднем сиденье, погиб на месте».

Смерть семьи Харламовых, как потом писали, стала «во многом цепью случайных совпадений». За день до аварии на этом участке меняли асфальт. В месте, где заканчивалось новое покрытие, образовался своеобразный выступ, кто говорит, высотой пять, кто семь сантиметров, который и стал причиной трагедии. Как позже сухо напишут эксперты, «жена Харламова была неопытным водителем и, наскочив на кочку, потеряла управление». Машину закрутило на шоссе, и она столкнулась с ЗИЛом, который шел навстречу.

Скорее всего, они бы выжили, если бы были пристегнуты. Если бы да кабы.

Но смерть, как известно, не признает сослагательных наклонений. Вдобавок, грузовик, как назло, был до отказа набит запчастями. Этот тяжелый балласт усилил и без того мощный удар. Да и скользкий асфальт в этом месте, словно нарочно, не оставил шансов на спасение, словно «выплюнув» машину в кювет. «Новое покрытие, на которое попала «Волга», во время жары было скользким, как лед…», — напишут позже. Но эти проклятые если…

Спустя час о трагедии узнает вся Москва. Эту информацию корреспонденту ТАСС подтвердят в столичном ГАИ. А позже мировые ленты новостей «прошьет молния» из Страны Советов: «Как сообщил ТАСС, в автокатастрофе под Москвой сегодня утром погиб знаменитый хоккеист Валерий Харламов и его жена. У них остались двое маленьких детей — сын и дочь».

«Я проводил тренировку в команде СКА Ленинград. Пришла депеша от дежурного по клубу, что трагически погиб Валерка. Я собрал команду, объявил своим помощникам, чтоб они сами проводили тренировку. И тут же выехал в Москву. Потом мне уже рассказали, что и как произошло. Она была за рулем. С дачи выезжал он. На трассе уже сидела она. Она не умела водить. Вот и все. Так и произошла трагедия. Если бы он сидел за рулем, то трагедии не произошло», — признался в беседе с автором этих строк капитан сборной СССР Борис Михайлов.

«Перед его смертью я уехал в Голландию в рейс. Я тогда работал в «Совтрансавто» и был в тот момент за границей. Мне, найдя телефоны через руководителей, позвонил Геннадий Цыганков. По радио в Европе еще ничего не сообщалось. Гена был немногословен: «Так и так, крепись, Миша, случилась такая трагедия!». Но я никак не мог вырваться, не мог успеть — таможенные дела, бросить машину я тоже не имел права, времена были такие. Я приехал уже после, все узнавал по всем слухам, — вспоминал друг Харламова Михаил Туманов.

— Как я понял, в результате сильного дождя, который прошел накануне, у «Волги» намокли колодки. Асфальт на Ленинградском шоссе, по которому двигалась машина, был скользкий как каток. При резком торможении случился резкий занос. И Ирина не смогла справиться с управлением. Тем более что стаж езды на «Волге» у нее был маленьким, да и водить она училась на другой машине, на «Москвиче», — признавался в беседе Михаил Туманов.

В то роковое утро, по счастливой случайности: захотели дополнительную порцию того самого шашлыка, которую пообещала приготовить бабушка, дети Харламовых остались на даче. Остались живые. Остались сиротами.

«27 августа утром позвонила Татьяна Михайлова и говорит: «Быстро приезжай ко мне. Валера разбился. Приезжай скорее». Вылетаю из дома. Как назло, ни троллейбуса, ни автобуса. Ни такси. Нашла частника. Вся реву. Не верится, что произошло. Водитель спрашивает, что у меня случилось. Мне сказали, что у меня брат разбился. Приезжаю к Татьяне домой, а там ее младший сын говорит мне: «Тетя Таня, а они уже уехали в морг на опознание. Вы сидите здесь и ждите». Я ждала, потом позвонила из морга Татьяна и сказала одну фразу: «Да, это Валера». Потом по радио пошла информация сразу же. Потом папа пришел, мы все приехали домой. А на следующий день должна была приехать мама», — вспоминала сестра хоккеиста Татьяна Харламова.

Игравшие на Кубке Канады хоккеисты сборной СССР, среди которых было несколько очень близких друзей Валерия Борисовича, (да что говорить вообще: он сам, был многолетним любимцем и душой сборной, как его можно было не любить), не смогли приехать на похороны. Оттого им, игрокам, было обидно. Они не смогли отдать почести, кинуть горсть земли, как это положено при погребении, в могилу того, которого так уважали и любили. Не могли быть рядом на кладбище и одновременно в горе со всей страной.

Известие о гибели Харламова в автокатастрофе под Москвой, по свидетельству его лучшего друга Александра Мальцева, стало для него «страшнейшим ударом», от которого он не мог оправиться годы. Сборная СССР в момент катастрофы направлялась на самолете в Страну кленового листа для подготовки к Кубку Канады. «В аэропорту Виннипега, подойдя к нам, шведский судья рассказал, что погиб Харламов. Для нас был страшным ударом уход из жизни такого самобытного игрока и удивительного человека. Я понял, что потерял родную душу, — вспоминает Александр Мальцев. — Валерка Харламов был настолько любим всеми, что когда в Северной Америке объявили минуту молчания по Валерию, то, думаю, почтить его память встали вся Канада и Соединенные Штаты».

«Самого близкого друга судьба у меня отняла, — тихо говорит Александр Мальцев. — Если бы жив был сейчас Валера, совсем бы по-другому все сложилось. Его мне никто заменить так и не смог…».

О своем друге Александр Николаевич вспоминает часто. В эти минуты в его глазах видна боль утраты, которая не стихла, несмотря на прожитые годы. На эти три с половиной десятилетия. Мальцев оживляется, когда его просят рассказать о счастливых днях, проведенных с Харламовым, когда о его друге говорят теплые слова.

27 августа 1981 года игроки советской команды информацию о смерти любимца сборной поначалу воспринимали не иначе как провокацию — портрет Харламова, обрамленный черной траурной лентой, показывали в новостях по телевизору, когда игроки сборной заселялись в гостиницу.

Решили позвонить домой. Это трагическое известие подтвердилось после того, как руководитель советской делегации Борис Майоров прямо с рецепции сделал звонок в Москву. По его побелевшему вмиг лицу хоккеисты сборной СССР догадались, что действительно случилось непоправимое.

«В Канаду мы почти два дня добирались на перекладных. Прилетели в Виннипег, там была ночь, мы отсыпались. Утром, когда включили телевизор, в сообщениях новостей стали появляться фотографии Валеры в черной рамке. Тогда никто по-английски особо не говорил. Мы не понимали, что происходит. Все сбежались вниз в холл гостиницы. Потом кто-то пришел и сказал, что произошла такая трагедия. Начался шум. Мы сказали руководству, что полетим обратно в Москву на похороны. Начальник делегации из ЦК, инструктор, который дозвонился домой, сказал, что в ближайшее время состоится собрание команды, — вспоминал в беседе Вячеслав Фетисов. — В итоге нас убедили в том, что мы не успеем добраться на похороны. Не верилось, что такое произошло. Только вчера он был рядом с нами и … вдруг его больше нет. Когда мы вышли со стадиона в Канаде, много людей подходило к нам, все произносили соболезнования и все говорили имя Харламов. Только когда мы прилетели в Москву и пришли на его могилу, только тогда я осознал, что Валерия Борисовича нет с нами. Не хотелось верить в это до последней минуты, но это была горькая правда. Это был шок. Это была потеря друга».

К Тихонову с просьбой отпустить на похороны друга пришли Третьяк, Васильев и Мальцев. Не пустил Тихонов, хотя игроки буквально умоляли наставника сборной дать возможность проститься с лучшим другом. Готовы были лететь в Москву за свой счет. Первым рейсом, подсобили бы канадцы. Готовы были сразу же после похорон вернуться обратно на Кубок Канады. Тихонов был непреклонен.

«Мы пришли к Тихонову и за свой счет попросились полететь в Москву на похороны. Тихонов нам категорически запретил делать это. Собрались все ребята, помянули, выпили по 100 грамм водки все. Все мы ополчились на Тихонова. Во-первых, ты виновник того, что Харлама не взял. Если бы он поехал, то не было бы этой жуткой аварии и такого горя у нас. Во-вторых, то, что не отпустил нас на похороны. После 1972 года Валера сделал в Канаде революцию в хоккее. Он был там популярен, как национальный герой», — признавался Александр Мальцев.

В раздевалку советской команды после одного из матчей на этом турнире зашел Бобби Халл. В руках он держал букет красных гвоздик. «Я знаю, что красные гвоздики были любимыми цветами Валерия Харламова. Пожалуйста, возьмите их и поклонитесь от имени всей Канады великому Хоккеисту и Человеку», — попросил Бобби Халл.

На Кубке Канады 1981 года хоккеисты сборной, играли за двоих: за себя и Валерия Харламова. Можно только представить, насколько тяжело им давались эти матчи. Когда каждую секунду жгла боль невосполнимой утраты, когда постоянно терзала мысль о том, что они не могут отдать последнюю дань памяти другу и товарищу в Москве, а должны в эти дни находиться далеко за океаном.

Обстановка в рядах сборной СССР действительно была гнетущей. Особенно тяжело приходилось тем, кто играл с Валерием Харламовым в сборной и клубе много лет, для которого он стал другом и братом. «Прошло уже три десятилетия, а в памяти до сих пор события тех дней. И главное, вопрос, почему это случилось так внезапно? Не после какой-то болезни, а вот так оборвалась жизнь одного из лучших наших спортсменов, нашего друга», — вспоминает Борис Михайлов.

Игроки тогда, в Канаде, провели свое, отдельное от тренеров и руководителей делегации собрание. «Валерка Васильев, капитан команды, все ребята сказали, что победу нужно посвятить памяти Валерия Борисовича. Мы поклялись, что будем биться до последнего и постараемся выиграть Кубок Канады, который он сам хотел выиграть. Перед финалом мы собрались еще раз, все вместе, без руководства, без тренеров и сказали, что мы все сделаем, чтобы выиграть финальный матч у Канады», — признался Вячеслав Фетисов.

Сборная СССР действительно собралась с силами, и выиграла Кубок Канады 1981 года, да с каким счетом, 8-1! Не оставив камня на камне от канадцев и посвятив эту победу памяти Валерия Харламова. По приезде в Москву игроки ЦСКА и сборной побывали и у родителей Валерия Харламова, и на кладбище. «По прилету в Москву из Канады нас встречали жены и родственники. Мы сели в автобус и прямо из аэропорта поехали на Кунцевское кладбище. В его гибель не верилось до последнего, но когда уже мы пришли на могилу то поняли, что ни Валеры, ни Иры больше не будет»,- вспоминал в беседе Вячеслав Фетисов.

Похороны Валерия Харламова состоялись 31 августа 1981 года на Кунцевском кладбище. Сначала великого хоккеиста было решено похоронить на Ваганьковском кладбище, куда ушло соответствующее письмо из московского горисполкома. На Ваганьково с письмом в руках приехал ответственный «партийный товарищ» и абсолютно бестолково выбрал участок в дальней, у забора, тогда еще неосвоенной, части кладбища. Когда друзья хоккеиста приехали посмотреть на участок, то сразу же отказались: к месту погребения было попросту трудно пройти. «Приехали бы вы раньше этого кадра, я, конечно бы, выделил лучший участок, поближе к могиле Высоцкого, сейчас, не могу, разнарядка уже утверждена», — развел руками директор кладбища.

В результате было принято решение похоронить великого хоккеиста на Кунцевском кладбище столицы.

Прощание с Валерием Харламовым и погребение организовал хоккейный клуб ЦСКА. На маму легенды, Бегонию Харламову было больно смотреть. Ей постоянно кололи успокоительное. Проститься с народным любимцем пришли тысячи и тысячи людей. Как годом ранее. На смерть Высоцкого.

Прощание с Харламовым продлили на два часа, после того, как организаторы увидели, какая огромная очередь людей тянется в Ледовый дворец ЦСКА. Люди лезли через забор. Очередь тянулась прямо от метро «Аэропорт», так было много народу.

На похоронах действительно было очень многолюдно. Офицеры, генералы с золотыми звездами Героев Советского Союза, артисты, спортсмены, женщины, взрослые и дети в глубокой скорби проходили мимо гробов. Седая старушка, убитая горем, встав на колени, положила скромный букетик к ногам безутешной матери Валерия Харламова. Бегонии Харламовой выразил соболезнования испанский посол, склонился над ней, что-то говорил, потом встал в почетный караул.

Народу все прибывало. Сплелось все воедино, слились потоки слез, переливаясь в огромное, да простит меня, читатель, не подберу подходящего сравнения, «море горя». И сама эта нелепая гибель, и эта гибель в расцвете сил, и то, что ушел так рано и несправедливо такой феноменальный человек. Действительно, народный любимец, которому бы жить да радовать людей своим искрометным даром…

«На территории армейского дворца спорта все битком было заполонено людьми, многие из которых плакали. Мы армейцы были в военной форме. Это было невыносимое чувство. Михайлов, Петров, Лутченко несли гроб Валеры. Я нес венок. Больнее всего было смотреть на его маму. Это был шок. Боль потери чувствовалась годы. Об этом много говорили, эта тема постоянно затрагивалась. Если бы он поехал в Канаду, тогда бы мог остаться жить. Но, это судьба. Я не из тех, кто эту тему поддерживает. Харламов — это человек уникальный. И потеря его была очень тяжелой», — вспоминал в беседе с автором этих строк Сергей Наильевич Гимаев.

В конце концов, приняли решение везти гроб на кладбище, несмотря на то, что люди все еще шли к дворцу. «Вспоминаю, что на похоронах Валеры народу было очень много. Тысячи и тысячи людей. К нашему, армейскому залу тяжелой атлетики сплошной поток людей шел. Как в мавзолей шли. От входа в ЦСКА и туда. Очень много народа было. Долго проходила панихида из-за нескончаемого потока людей. Потом отправились на Кунцевское кладбище. Мы ехали отдельной машиной. Там непонятно, кто сел. Было несколько автобусов, чтобы туда доехать. На кладбище все тоже битком забито было, не пробиться. На Кунцевском же дождь лил, как из ведра, потом вдруг солнце резко в секунду выглянуло. Выступали Тарасов, председатель спорткомитета министерства обороны, генерал такой хороший. Выступало руководство, и люди говорили»,- вспоминал в беседе с автором этих строк олимпийский чемпион Александр Гусев.

Так получилось, что знаменитый Владимир Винокур накануне рокового дня гибели своего друга Валерия Харламова уехал в Курск в гости к родителям. «Тут мне позвонил Лева Лещенко и говорит: «Володя, с Валерой беда. Он разбился на машине». Я по инерции спрашиваю: «Он в военном госпитале или в гражданской клинике, вспоминая об аварии, которая у него была в 1976 году?». Тогда Лева сказал мне, что случилось самое страшное и непоправимое. Я немедленно поехал в Москву», — вспоминал Винокур в беседе с автором этих строк.

«Похороны Валеры стали для нас трагедией, описать которую не хватит никаких слов. Я не чувствовала ничего: ни ног под собой, ни головы не было. Только запомнила, что когда мы выезжали с процессией из Дворца спорта ЦСКА, повсюду, несмотря на проливной дождь, стояли плачущие люди на коленях и так провожали его в последний путь», — вспоминала Татьяна Блинова, знавшая Валерия Харламова с детских лет.

«В день похорон Валеры в 81-м году, когда мы выехали из ЦСКА, был ливень, мы ехали автобусом. Вспоминается символический эпизод. Едет траурная колонна и вдруг перед нашим взором предстает совершенно потрясающая картина. Мужчина в светлом костюме под этим сумасшедшим дождем выходит прямо на Ленинградское шоссе с охапкой роз, встает на колени, прямо в воду перед едущим навстречу ему катафалком с гробом Валеры и Ирины, а затем и всей колонной, и кладет эти цветы, эту охапку шикарных роз прямо на мокрый асфальт. При этом он рыдал. А потом, когда мы приехали на кладбище, засияло ослепительное солнце. Я всегда, когда это рассказываю про похороны Валеры, вижу эту символическую сцену: мужчина, розы, ливень и сияющее солнце, — вспоминал Владимир Винокур. — Когда я хожу на кладбище к брату, и отец там лежит рядом, а метров 50 от них — могила Валеры и его родных. Я всегда прихожу туда, всегда там цветочки лежат. Постою, подумаю, вспомню. Нельзя никого винить в его гибели. Многие разное, что говорят. Но это судьба. У каждого человека. Мы на этой земле гости».

Ливень прекратился, выглянуло солнце. В этот момент к гробу подошел Анатолий Тарасов. Вдруг прогремел гром и снова начался ливень. Тогда Тарасов сказал: «Видите по Валере плачет вся Москва». И потом вдруг также резко выглянуло солнце. «В прощальном слове на траурном митинге перед тысячами людей, перед верными друзьями хоккея и Харламова, собравшимися на Новокунцевском кладбище, я говорил, что Валерий «не знал своего величия», — напишет позже Анатолий Владимирович Тарасов. — Валерий был действительно великим хоккеистом, … он не ведал истинных масштабов своего поразительного дарования, никак, никогда, ничем и ни перед кем не подчеркивал своей исключительности и вообще был редкостно порядочным, чистым и честным человеком».

То, что делал Харламов на льду, действительно неподвластно простому ремесленнику и даже мастеру хоккея. Так играл художник, замкнутый в себе, ранимый, тонко чувствовавший фальшь. Таким Харламова, обычно веселого и жизнерадостного, и вспоминают все, кто его знал.