Чекалова и Парфенов празднуют жемчужную свадьбу в Лондоне

Детство и юность

Елена родилась 8 января 1967 года в Москве в семье Валерия Чекалова, журналиста «Советской России», и его супруги, литературного редактора и лексикографа. Родители, помимо Елены, воспитывали еще одну дочь, которая впоследствии получила диплом инженера.

Чекалова с детства мечтала о профессии учителя и после школы поступила на филологический факультет московского университета. Окончив вуз, девушка устроилась преподавателем русского языка и литературы для иностранцев в геологоразведочный институт, а также в историко-литературную школу Москвы, где проработала год.

Опубликовано Maria Broytman-Parfenova Пятница, 20 марта 2020 г.

Елена Чекалова и Леонид Парфёнов в молодости с ребенком

В молодости появилось еще одно увлечение Елены — кулинария. Для многочисленных гостей, которые собирались в родительском доме, девушка всегда готовила необычные и вкусные блюда.

Побывав в Тбилиси, где жили друзья по университету, Чекалова заинтересовалась грузинской кухней, после чего освоила итальянскую и французскую традиции приготовления пищи. В более зрелом возрасте она стала проявлять интерес к индийской, японской, испанской кухням, рецепты которых привозила домой из зарубежных поездок.

Путь к сердцу мужчины через его желудок

Зная это утверждение, журналистка и ведущая кулинарной программы Елена Чекалова завоевала сердце Леонида Парфенова. Улыбаясь, она признается, что для их первого знакомства она приготовила потрясающее блюдо, уже от запаха которого возникал бешеный аппетит. И именно своими кулинарными способностями она смогла покорить своего будущего мужа. Но до этого момента было еще далеко.

Жена Леонида Парфенова Елена Чекалова родилась в Москве в семье журналиста и литератора. Но при этом девушка не мечтала стать журналистом. Она хотела получить диплом учителя, что и сделала после окончания школы. Елена продолжила учебу в МГУ на филологическом факультете. После его окончания она несколько лет проработала учителем русского языка в школе для иностранцев.

Кроме работы у Елены было увлечение, которое занимало значительную часть ее жизни. Она увлекалась кулинарией. Еще в детстве она готовила для гостей вкусные и необычные блюда, чем вызывало немалое удивление.

Во время учебы Елене посчастливилось побывать на каникулах в Грузии. Там девушка познакомилась с местной кухней и влюбилась в нее. Жена Леонида Парфенова стала пробовать воспроизвести национальные грузинские блюда и делала это успешно. После Елена освоила блюда итальянской и французской кухни, далее индийской и японской кухни. Позже ее любовь к кулинарии позволила сделать неплохую карьеру на телевидении.

В начале Елену Чекалову пригласили поработать внештатным корреспондентом в одну из столичных газет. Потом ей выделили колонку в газете, где она делилась тонкостями и рецептами приготовления различных блюд.

В 2009 году Елену пригласили на телевидение в программу «Доброе утро». Там ей было отведено 4 минуты, за которые ведущая должна была приготовить простое блюдо и коротко рассказать об его истории возникновения. Видя успех передачи генеральный продюсер канала предложи Чекаловой расширить формат передачи и выделил ей время в эфире. Так с 2010 года на экранах появилась кулинарная передача «Счастье есть!».

Через несколько лет Елена была вынуждена уйти с телевидения из-за политических взглядов супруга. Но это не заставило ее замкнуться и озлобиться на весь мир. Журналистка открыла свой ресторан, выпустила несколько кулинарных книг и занялась воспитанием детей.

Личная жизнь

Будучи сотрудницей газеты «Московские новости», Елена заочно познакомилась с журналистскими трудами выпускника ленинградского университета — корреспондента Леонида Парфёнова. Родом журналист был из Череповца, его отец работал инженером на заводе. После переезда в Москву Леонид довольно быстро сблизился с Еленой, в 1987 году молодые люди сыграли свадьбу. В это время Парфёнов только начинал карьеру в молодежной редакции Эдуарда Сагалаева.

Личная жизнь супругов складывалась гладко. Первые годы Леонид и Елена жили в квартире ее дедушки. В 1988-м родился сын Иван, а в 1993-м жена подарила мужу дочь Марию. Роды у Елены оба раза проходили тяжело, с применением кесарева сечения.

Когда Маша стала подрастать, оказалось, что девочка отстает в развитии. У нее обнаружилась редкая болезнь — дислексия, невосприятие письменной информации. Елене пришлось оставить работу и углубиться в воспитание дочери. Дети получили разностороннее образование — оба занимались живописью, иностранными языками, спортом, математикой.

В результате после окончания школы «Британского совета» Мария сдала экзамены на отлично и поступила в итальянский Университет гостинично-ресторанного бизнеса.

Опубликовано Еленой Чекаловой Вторник, 13 июня 2017 г.

Елена Чекалова и Леонид Парфёнов в молодости

Иван также учился за границей — вначале в Англии, затем в Германии, позже окончил экономический университет в Милане. Мужчина работает в РИА «Новости», продвигает интернет-проекты. В 2015 году он женился на Марии Бройтман. Еврейка по национальности, дочь инвестиционного банкира Михаила Бройтмана, она окончила архитектурный институт.

Одним из подарков на свадьбе стал сертификат на рождение их будущего ребенка в Центре планирования семьи и репродукции от акушер-гинеколога Марка Курцера. В 2021 году у супругов появился первый наследник — внук Елены Чекаловой и Леонида Парфёнова Михаил. Мария Парфёнова вышла замуж в конце 2016-го за предпринимателя Андрея Муравьева.

В 2012 году семья журналистов переехала в загородный трехэтажный дом, который супруги выстроили по собственному вкусу. На первом этаже расположилась кухня в традиционном стиле с мангалом и дровяной печью, а также гостиная с мебелью, собранной и отреставрированной из предметов старины. На втором этаже Елена и Леонид обустроили спальни и рабочий кабинет журналиста, а на мансарде соорудили спортивный зал. С каждым годом отношения супругов становятся все крепче. Как утверждает Елена, муж постоянно устраивает ей праздники, любит дарить дизайнерские букеты.

Юный гений

Леонид появился на свет в 1960 году в городе Череповец. Его отец работал на одном из заводов города инженером, а мать учительницей в местной школе. Журналист вспоминает, что их семья никогда не бедствовала, но при этом ему было скучно. Единственным развлечением для него была охота. Он очень любил то время, когда отец брал их с братом на охоту.

Все остальное время Леонид предпочитал читать. Но и тут кое-что не складывалось. Среди его друзей не было тех, с кем можно было обсудить прочитанное произведение. Они просто бы не поняли, о чем говорит парень, так как практически не читали. Леонид начал писать статьи в местную газету. Несмотря на свой юный возраст, он писал статьи на серьезные темы, и все они публиковались.

Однажды за свою работу он получил приз. Это была поездка в оздоровительный лагерь «Артек». Там он наконец повстречал детей своего уровня развития, с которыми ему было интересно общаться.

Родители спокойно приняли решение Леонида стать журналистом. Но их немного удивил выбор ВУЗа, в котором собирался обучаться их сын после окончания школы. Для дальнейшей учебы он выбрал Ленинградский государственный университет имени Жданова. Многие абитуриенты знали, что поступить туда очень сложно через большой конкурс. Но Леонид был уверен в себе. Он с легкостью сдал все необходимые экзамены и был зачислен в университет.

Учеба в университете полностью изменила уклад жизни Леонида. Он сменил все: от манеры общения до стиля одежды. Он завел множество полезных знакомств. Его друзьями по университету стали туристы из Болгарии. Именно у них парень проводил свои летние каникулы. Это дало ему возможность посмотреть, как живут люди за пределами России. Это произвело на Леонида глубокое впечатление.

Он понял, что часть того о чем рассказывалась россиянам о жизни за границей оказывается неправдой или вовсе скрывалась. Вот именно тогда Парфеном и решил, что изменит такое положение дел и будет объективно освещать все новости в своих статьях и репортажах.

Журналистика

В журналистику Елена Чекалова пришла внештатным корреспондентом издания «Советская культура», через год ее пригласили вести телевизионную рубрику. Позднее девушка устроилась в газету «Московские новости», параллельно вела колонку «Еда с Еленой Чекаловой» в газете «Коммерсантъ», посвященную необычным рецептам, и рубрику о кинематографе в «Независимой газете».

В 1990 году Чекалова стала соавтором Леонида Парфёнова в написании книги о тележурналистике «Нам возвращают наш портрет: заметки о телевидении», которая затем вошла в учебную программу курса журналистики. Позднее вышли еще два издания — «До и после “Взгляда”», «Ночной эфир – 1».

Тайны личной жизни

В Леонида Парфенова Елена влюбилась заочно. Она прочитала одну из его статей в газете и очень захотела познакомиться с ее автором. Оказалось, что одна из подруг девушки знакома с ним. Она пригласила парня на ужин, куда была приглашена и Елена.

После этого совместного ужина молодые люди практически не расставались. Их свадьба состоялась в 1987 году в одном из Московских ЗАГСов. На тот момент супруги делали первые шаги в журналистики и не могли похвастаться большими доходами.

Они поселились в квартире дедушки Елены и начали обустраивать свой быт. Через год после свадьбы Елена и Леонид стали родителями. У них родился сын, которого они назвали Иваном. Спустя 5 лет супруги снова стали родителями. В их семье появилась дочь Мария.

Сейчас дети Елены и Леонида уже взрослые и сами создали свои семьи. Они получили прекрасное образования и трудятся за границей. Что касается супругов, то они утверждают, что их любовь становиться крепче с каждым днем. Они нашли друг в друге надежную поддержку и опору, друга, с которым можно посоветоваться. Такие браки обычно заключаются на всю жизнь.

Кулинария

В 2009 году Елена появилась на экране в программе «Доброе утро», где вела 4-минутную рубрику о питании «Счастье есть!». За короткое время журналистка успевала приготовить простое, но оригинальное блюдо, и рассказать историю его возникновения. Оценив находчивость Елены, Константин Львович Эрнст предложил ей расширить формат и начать выпускать полноценную передачу. В 2010 году состоялась премьера одноименной программы в эфире Первого канала.

Каждый выпуск содержал пошаговое приготовление изысканных блюд по уникальным рецептам от шеф-поваров из разных стран. Для того чтобы естественно выглядеть в кадре, Чекалова брала уроки актерского мастерства у Галины Волчек. Каждое занятие проходило при большом скоплении публики, которую представляли артисты «Современника». На глазах у всех Елене необходимо было приготовить блюдо и интересно преподать процесс. После окончания урока режиссер указывала журналистке на ошибки.

В 2012 году Чекалова закрепила успех кулинарного шоу выпуском книги «Мировая кухня», которую написала вместе с Гелией Делеринс. Сборник рецептов содержал интересные справки о кулинарных традициях различных уголков планеты, биографии известных поваров.

Опубликовано Еленой Чекаловой Среда, 27 декабря 2017 г.

Елена Чекалова и Леонид Парфёнов

В это же время из-под пера журналистки появилось еще одно кулинарное издание под названием «Ешьте!» с собранием рецептов супов, салатов, пирогов и тортов. Например, только из курицы и утки автор предлагает более 20 рецептов.

В передаче и книгах Чекалова всегда провозглашала собственное кредо — не есть, но пробовать. По словам журналистки, такой подход к кулинарии помогает сохранить фигуру без применения диет. В 2014-м Елена официально завершила сотрудничество с Первым каналом. В этом же году вместе с супругом Леонидом Парфёновым она открыла в Москве ресторан «Поехали», меню которого регулярно появлялось на сайте заведения.

В 2015 году в соавторстве со своей подругой — практикующим психологом Юлией Рублевой — Чекалова выпустила новую книгу рецептов «Первый год замужем: счастье есть и любить!».

В 2021 году жена Парфёнова закрыла ресторан «Поехали», после чего сосредоточилась на развитии официального сайта. На его страницах журналистка выкладывает не только рецепты блюд для стандартного стола. Знакомит она читателей и с рационом, который подходит для людей с различными заболеваниями, такими как сахарный диабет. Это и безглютеновый хлеб, и различные вегетарианские похлебки.

Фото блюд сейчас можно увидеть и в персональном аккаунте гастрономического эксперта в сети «Инстаграм». Елена продолжает вести собственную колонку в газете «Коммерсант», проводит мастер-классы для желающих научиться вкусно готовить.

Елена Чекалова и Леонид Парфёнов: частная жизнь

«Когда я впервые попал к тебе в гости, меня настолько поразили необыкновенные ароматы, доносящиеся из кухни, что мне сразу захотелось остаться в твоем доме навсегда», — признавался впоследствии Леонид Парфенов своей жене Елене Чекаловой — ведущей программы Первого канала «СЧАСТЬЕ ЕСТЬ!».

— Елена, как вы — журналистка, ведущая кулинарную рубрику в газете, не актриса, не теледива, не медийное лицо, не светская персона — вдруг стали вести программу на Первом канале?

— С юности я обожаю готовить, экспериментировать на кухне. И мне всегда было кого угощать, поскольку гости у нас дома собираются часто. И как-то во время одного из застолий Константин Львович Эрнст, с которым мы очень давно знакомы, сказал мне: «Лен, каждый раз я ем у вас с огромным удовольствием, да при этом ты еще так интересно рассказываешь про еду. А почему бы тебе не представить все это в эфире? Давай попробуем». И предложил делать авторскую программу о кулинарии, в которой в качестве приложения к рецепту непременно будет и история возникновения того или иного блюда. Я сказала: «Костя, не могу я взять на себя такую ответственность, у меня же нет опыта работы на телевидении». Но идея была заманчивая, и я вызвалась попробовать себя на передаче «Доброе утро», чтобы всем стало понятно, стоит ли вообще со мной связываться. Попробовали и… решили связаться. Когда уже было точно решено делать программу «СЧАСТЬЕ ЕСТЬ!», я первым делом позвонила Галине Борисовне Волчек, с которой мы давно дружим, и попросила: «Может, вы сможете порепетировать со мной?» Она говорит: «Ну давай, приходи в театр, там все нам и покажешь. А мы скажем свое мнение — верим тебе или нет». «Мы» — это ее помощники и администраторы. Я пришла, принеся с собой кастрюлю, и сказала: «Помогите мне, пожалуйста, придумать образ этой экранной женщины. Какая она должна быть?» На что Волчек ответила: «Ленка, плюнь на это. Ты же не актриса. И если мы придумаем тебе образ, ты не сможешь его сыграть. Так что просто будь такой, как в жизни, и не нужно ничего бояться. Представляй, что перед тобой не камера, а, например, я сижу, вот как сейчас. И рассказывай все мне». И я стала рассказывать историю и рецепт картофельного французского супа парментье. А когда увидела, что все, слушая меня, улыбаются, смеются, немного успокоилась… Знаете, раньше, при советской власти, считалось, что профессия повара какая-то не престижная. Когда я как журналист стала заниматься гастрономией, моя мама скептически сказала: «Слушай, ты получила такое прекрасное образование — окончила филологический факультет МГУ, работала учителем литературы в историко-литературной школе, публиковалась в престижных изданиях, а теперь кем стала? Поварихой…» А на мой взгляд, повар — одна из самых творческих профессий. Это ведь не только приготовление еды, а история цивилизации. Я к еде и подхожу как филолог, историк.

— А каким образом у вас проснулся интерес к кулинарии? Семейные традиции?

— Наоборот. Папа мой был журналистом. Сейчас его, к сожалению, уже нет в живых. Работал в газете «Советская Россия», потом в разных отраслевых изданиях. А мама — редактор и составитель словарей, по профессии — лексикограф. Мои родители всегда были очень заняты. Мной и моей старшей сестрой — она по образованию инженер — не слишком занимались. Их интересовали книги, музеи, театры и все, что связано с профессией. А быт, домашние дела никогда не волновали. Они считали занятия домашним хозяйством, обустройство дома, готовку мещанством. Говорили, что все это удел «душечек»… Наблюдая за этим, я хотела, чтобы у меня все было… по-другому. Разглядывая западные журналы, смотря фильмы, я видела прекрасные дома с огромными кухнями, красиво сервированные столы с множеством разнообразных блюд, приготовленных явно не из полуфабрикатов. За этим почувствовала не мещанство, а уважение к себе, к своей семье. И когда я представляла свою будущую семью, мечтала: постараюсь сделать свой дом максимально уютным, и в нем всегда будет вкусно пахнуть… В студенческие годы на одном из творческих семинаров я познакомилась с ребятами из Тбилиси, и они пригласили меня приехать к ним в гости на Новый год. Родители мои сначала были против этой поездки, потом согласились. И там, в Тбилиси, впервые в жизни я окунулась в удивительную атмосферу грузинского застолья. Я увидела, что когда люди садятся за вкусный стол, у них глаза становятся счастливыми, они с удовольствием разговаривают, улыбаются и совершенно по-другому смотрят на мир. И звучит столько шуток, смеха, и все так приязненно относятся друг к другу! Я поняла, что стол объединяет людей духовно, и подумала: «Боже мой, как же скудно я живу!..» Первое грузинское блюдо, которое я приготовила, приехав домой, было лобио, вскоре научилась печь хачапури, делать сациви и… поняв, что эти новые блюда у всех, кто их пробует, вызывают настоящую радость, стала устраивать дома импровизированные грузинские вечеринки. Просто встречи друзей за вкусным столом. Люди приходили ко мне с удовольствием, и всем было хорошо… Сначала мои компании собирались в квартире у родителей — в крошечной «трешке» с пятиметровой кухней. Разумеется, маме с папой эти вечеринки не очень нравились, поскольку, помимо всех прочих неудобств, им в это время нужно было уходить куда-то из дома — по моей просьбе. Не потому, что я стеснялась своих родителей, а просто все прекрасно понимают: в присутствии взрослых — одно общение, без них — совершенно другое. Конечно, они ворчали: «Вот когда у тебя будут собственные апартаменты, там и устраивай свои посиделки…»

Свои «апартаменты» у меня появились только после того, как мы с Леней поженились. К этому времени мой дедушка после смерти своей второй жены остался один. И я попросила его: «Дедуля, может, тебе будет удобнее жить вместе с мамой, а я перееду к тебе. Мне так хочется встречаться дома с друзьями, в своей компании!» И дедушка согласился — переехал к маме и отдал нам с Леней свою квартиру. Нам очень повезло. Мы получили в распоряжение собственное отдельное жилье — самую маленькую на свете (общая площадь 21 квадратный метр) «двушку». И в нее набивалось по 10—15 человек. Стульев не хватало, поэтому все либо стояли, либо рассаживались на полу. И ничего. Всем было хорошо и безумно весело.

— А когда Леонид появился в вашей жизни, он сразу произвел на вас впечатление?

— Так получилось, что впечатлил он меня еще до того, как я его увидела. После окончания института я в течение года преподавала в геологоразведочном институте русский язык для иностранных студентов и одновременно сотрудничала в качестве внештатника в газете «Советская культура». А вскоре меня пригласили в штат, и я стала вести телевизионную колонку. В то время я дружила с одной преподавательницей курсов повышения квалификации работников телевидения, которая периодически показывала мне работы своих слушателей — журналистов, работавших на местных телестудиях. И вот среди этих работ мне попалось совершенно удивительное сочинение какого-то мальчика из Череповца о группе «Аквариум», о Борисе Гребенщикове. Поразил потрясающий, нешаблонный стиль — легкий, веселый, раскованный, чего в советские времена практически не бывало. Помню, сказала своей подруге: «Галя, наверное, это какой-то необыкновенный парень». Она говорит: «Правда, очень интересный. Когда приедет в Москву, познакомлю. Кстати, закажешь ему какую-нибудь статью для своей газеты. Мне кажется, у него здорово получится». И однажды, когда у меня дома собралась очередная компания, она пришла с Леней. Мы с ним познакомились, я заказала ему какой-то материал, он написал, потом были другие статьи…

— При личном общении вы не почувствовали в молодом человеке налета провинциальности?

— По-моему, провинциальность зависит не от места жительства или происхождения человека, а от его мышления. Леня никогда не был человеком провинциального мышления. А кроме всего, он окончил факультет журналистики Ленинградского университета, пять лет жил в Питере. После окончания института работал в череповецкой газете, потом стал известным журналистом на городской телестудии, и с его сюжетами всегда были связаны всякие скандалы: то он про рок-музыкантов рассказывал, то Артемий Троицкий к нему приезжал, что в то время грозило неприятностями… Семья Лени была достаточно скромного достатка, родители не могли особо помогать сыну, и для того, чтобы в студенческие годы нормально существовать, он работал экскурсоводом. Город знал прекрасно… Когда мы с ним подружились, Леня как-то сказал: «Я могу показать тебе Петербург, какого ты не знаешь. Хочешь?» И я согласилась. Знаете, есть Петербург Достоевского, Гоголя, Пушкина, а это был Петербург Леонида Парфенова, который включал в себя и Гоголя, и Достоевского, и Пушкина, и еще многих замечательных людей, но плюс к этому были и различные кафе, и клубы, где собирались рок-музыканты, и какие-то неизвестные парки, дворики, переулки, каналы… Это был его мир, его жизнь. И он провел меня по такому, своему, Петербургу. Я была просто ошарашена. И поняла, что… влюбилась в него. Он был какой-то особенный: с одной стороны, очень естественный в общении, с другой — ироничный, с европейским изыском, в общем, совершенно несоветский человек… Знаете, за год до встречи с Леней у меня был практически слажен брак с французом — очень интересным молодым человеком. Красивый был роман. Но все-таки я не решилась уехать из Советского Союза. Мама тогда плакала, умоляла меня остаться: «А вдруг тебя сюда больше не впустят? А меня не выпустят к тебе? И мы с тобой вообще не увидимся. Доченька, родная, пусть уж лучше чукча какой-нибудь с Севера у тебя будет, чем француз. Мы хоть изредка сможем общаться». Я испугалась, что действительно не смогу больше никогда увидеться со своими близкими, и, чтобы не морочить Кристиану голову, мне пришлось резко оборвать наши отношения… Так вот, после тех, питерских, прогулок с Леней я была безмерно благодарна маме. После поездки в Питер мы с Леней стали переписываться. Чтобы не ждать, пока письма дойдут почтой, он посылал мне их с проводниками поездов, а я приходила встречать. До сих пор помню начало одного послания: «Лена, я знаю, что ты уже открыла письмо. Идешь и читаешь. Пожалуйста, не читай на ходу, ведь это опасно!..» (Смеется.) И конечно же при первой возможности мы звонили друг другу. Честно сознаюсь: названивала Парфенову за счет «Советской культуры», то есть откровенно использовала служебный телефон для междугородних звонков в личных целях…

— Предложение Леонид вам сделал как-то необычно?

— К тому времени он уже переехал в Москву. Леню заметил Эдуард Сагалаев и пригласил работать в молодежную редакцию Останкинского телецентра. И вот как-то приезжает ко мне Парфенов — неожиданно, без предупреждения. С цветами. И говорит: «Знаешь, я хотел сказать тебе одну избитую фразу: «Давай поженимся». А потом добавил: «Не знаю только, имею ли я на это право, ведь мне особо нечего тебе предложить». Понимаете, мы же были тогда молодые, и ни у кого из нас и правда ничего не было. А серьезную работу Леня только начинал…

— Интересно, а в тот период у Леонида не было вологодского говора?

— Никогда. Но если бы вы услышали, как смешно он умеет говорить по-вологодски! Вообще, у Лени фантастические актерские способности. Галина Борисовна однажды сказала: «Леня, почему ты не пошел в театральное училище? Из тебя получился бы блестящий актер». Он ответил: «У меня были такие мысли, но мои родители еле пережили шок после того, как узнали, что я решил поступать на журналистику. А если бы я им сказал про актерство, не знаю, что с ними было бы…» Мама Лени работала учительницей в школе, а отец был главным инженером Череповецкого металлургического комбината. Они считали, что в жизни нужно не дурака валять, а заниматься серьезным делом. А что такое журналистика? Болтология, пристанище болтунов. Ну а об актерах и говорить не приходится — фигляры… Родители у Лени совершенно замечательные люди — скромные, порядочные, мудрые. Все знают, какие бывают свекрови, но моя оказалась просто изумительной женщиной. Только хорошее в жизни видела от Альвины Андреевны. А свекор мой вообще, я считаю, выдающийся человек. Обожала его. Такого умного, тонкого, интересного и талантливого человека, как Геннадий Викторович, вообще никогда в жизни не встречала. (С улыбкой.) Если, конечно, не считать его сына. Жаль, что Лёниного отца уже нет в живых… Он был заядлым рыболовом, охотником, обожал утиную охоту, и Лёнин брат, Вова, — он занимается бизнесом, возглавляет фирму по продаже медицинского оборудования — унаследовал эти увлечения. Постоянно привозит нам свежую кабанятину, лосятину… Представляете, у меня в холодильнике всегда есть дичь… Перед первым знакомством с Лёниными родственниками я очень волновалась. И не напрасно. Признаюсь, его родители не сразу расположились ко мне, так же как и мои мама с папой к их сыну. А потом свекровь мне рассказала, что сами они тоже жутко боялись встречи со мной — дескать, явится к ним какая-то столичная штучка… И когда я приехала знакомиться, очень настороженно отнеслись. Хотя встретили гостеприимно, хлебосольно. Стол просто ломился от еды. Это были очень простые продукты, которые называются подножным кормом — то, что люди сами могут добыть и приготовить: грибы, ягоды, овощи, соленья, домашние заготовки, свежая рыба, дичь… Но мне они представлялись настоящими деликатесами. Во время разговора надо мной все подтрунивали, а я все воспринимала всерьез и ужасно обижалась. Например, отец Лени говорил: «Ой, Ленка, что ты в жизни понимаешь? Ничего. Ты же асфальтный человек». Известно же, что в других городах к москвичам относились очень настороженно. Геннадий Викторович называл жителей столицы «хлыздами» — до сих пор не знаю, что это слово означает, — и говорил: «Вы там все везде без мыла пролезаете, умеете выгодно устраиваться. А мне не хотелось бы, чтобы мой сын превратился в хлызду…» Тем не менее возражать против нашей женитьбы они не стали. Свадьбу мы отмечали скромно — в квартире у моих родителей. Денег не было даже на недорогой ресторан. Приехали Лёнины родители, родственники, наши с ним друзья, коллеги. Спали потом все вповалку — кто где устроился. Сначала мы с Леней хотели заказать мне свадебный наряд с фатой, а потом решили, что лучше я сошью себе выходное платье, которое смогу потом надевать и на другие праздники. Так что я выходила замуж в красивом розовом платье. Леня очень хотел, чтобы у нас как можно скорее появился ребенок. С самого начала наших отношений в разговорах это была его тема номер один… Мы мечтали иметь мальчика и девочку и назвать их Иваном да Марьей. Почему-то нам обоим нравились именно эти имена. Но мои родители сначала были недовольны: «Что это за имя — Ваня? Вот Валера или Денис — другое дело…» И все-таки получилось так, как планировали мы. Если чего-то очень хочешь, так всегда и получается. Через год с небольшим у нас родился Ваня. И Леня оказался просто фантастическим отцом. Всегда меня жалел. Сам стирал пеленки, гладил, делал все домашние дела, бегал по магазинам за продуктами. А время тогда было голодное, дефицит всего, в магазинах вообще пустота… По работе я была хорошо знакома с Владимиром Спиваковым, так вот, когда родился Ванька, этот потрясающий человек подарил мне полный набор детских вещей. Помню, когда мы с Леней открыли этот ящик, просто ахнули. Чего там только не было, и почти всё мы видели первый раз в жизни! Какие-то удивительные разноцветные соски, и аппаратик для подогрева бутылочек с водой, и главное — памперсы! Одна пачка, но нами она ценилась на вес золота… А Маша у нас родилась через четыре года. Эти вторые роды были просто ужасными. Очень тяжело я рожала, чудом не отправилась на тот свет. И когда три года спустя вознамерилась опять родить — очень уж хотелось еще детей, — Леня категорически воспротивился: «Да, конечно, хорошо было бы иметь третьего ребенка, но не смогу второй раз пережить такой же ужас». Я попыталась переубедить его, сказала: «Главное же, что я готова». Тогда он просто взорвался: «Вы, женщины, как кошки! Как ты можешь, пережив весь тот кошмар, даже думать о третьих родах?!»

— Трудно представить модного, эстетствующего, элегантного интеллектуала Парфенова в роли человека, занимающегося воспитанием детей. Видимо, эта сфера была полностью в вашем ведении?

— Вы шутите! Так, как Леня умеет играть с детьми, мне кажется, никто на свете не умеет, разве только его отец. Геннадий Викторович писал своим внукам письма в стихах, придумывал для них всевозможные сказки, затеи всякие устраивал. Представляете, Ваня и Маша до сих пор всюду возят с собой дедушкины письма. А Леня — чего только он не придумывал! Как бы ни уставал, всегда уделял время и сыну, и дочке. Буквально каждый день изобретал для них какие-то интересные занятия, устраивал заводные игры. Бывало, они превращались в домашние спектакли — с костюмами, с гримом, с декорациями. Правда, в школу на родительские собрания муж никогда не ходил. Терпеть этого не мог. Зато водил одноклассников детей на экскурсии, например в Исторический музей, как-то даже возил весь Машин класс в Петербург. Я тоже ездила с ними и видела, как даже самые, что называется, оторвы и те слушали Лёнины рассказы раскрыв рты… Как-то на семейном совете мы с мужем приняли решение, что для нас самый главный приоритет — дать детям качественное образование. И хотя с нашим семейным бюджетом материально это тяжеловато, все же решились отправить их учиться за границу, в очень хорошие учебные заведения. У сына способности к языкам, он был победителем московских олимпиад и по немецкому, и по английскому. Некоторое время Ванька учился в Англии, потом в Германии, где и окончил школу. А сейчас учится в Милане, на последнем курсе экономического университета. И Маша, сдав ЕГЭ и получив аттестат, тоже уехала в Италию — поступила там в школу Британского совета. Намеревается получать высшее образование в университете ресторанно-гостиничного бизнеса. Как и я, дочка любит готовить, однако хочет заниматься ресторанным делом не только с точки зрения кухни, но еще и с точки зрения менеджмента… Вообще надо сказать, что мы все — друзья. У детей наших, когда они были маленькими, был даже такой слоган: «Мы — друзя» — без мягкого знака, «Мы — семя» — тоже без мягкого знака. Мои подруги всегда удивлялись: «Зачем вы все вместе ездите летом отдыхать? Оставили бы детей у бабушек и дедушек, как все делают, и расслабились бы вдвоем». Но Леня на это никогда не соглашался. Мы и сейчас часто отдыхаем вчетвером. Причем так сложилось, что наш Ваня оказался совершеннейшим гением по части поиска через Интернет каких-то интересных, комфортабельных мест за минимальную цену. Например, прошлым летом мы ездили в Лос-Анджелес. На этот раз нам совсем повезло — мы оказались в совершенно феерическом доме. Причем только благодаря Ваниным уникальным способностям, которых нет ни у меня, ни у Лени. Первоначально он заказал для нашего отдыха приличную квартиру недалеко от моря. У каждого из нас было по спальне, и еще общая гостиная и кухня. Но когда мы туда въехали, обнаружили, что прямо перед окнами идет большая стройка. Увидев весь этот кошмар, услышав грохот, я села на диван и разрыдалась. Леня стал меня успокаивать, мол, ничего страшного, не стоит обращать на это внимание. А Ванька тут же позвонил агентам и сказал: «Здесь шумно, а мы об этом не договаривались». На их объяснения и возражения очень вежливо заметил: «Вы нарушили контракт, в котором ничего не было написано о строительных работах. То есть попросту обманули нас, и значит, мы оставляем за собой право подать на вас в международный суд». На следующий же день нас переселили в какой-то совершенно шикарный особняк с десятью спальнями в самом престижном районе Лос-Анджелеса. Таких сногсшибательных домов я вообще не видела.

— Скажите, а ваш муж оказывает вам знаки внимания или за давностью прожитых вместе лет этому уже не придается значение?

— Наверное, я женщина, которая получает от мужа самое большое количество цветов на свете. Причем и по поводу, и без него. И всякий раз это фантастически красивые, дизайнерские букеты. Между прочим, многие составляет сам Леня. До смешного доходит. У меня есть любимая собака — мопс Мотя, которого я обожаю, как своего ребенка. Так вот, на Новый год Леня составил мне цветочную композицию — полную копию нашего Моти. А зная и уважая мое увлечение кулинарией, подарил недавно книгу рецептов, изданную в 1913 году, — большинство переведены с французского языка. Потрясающе интересно. Где добыл, не знаю… Вообще всю жизнь я вижу со стороны Лени только рыцарское отношение к себе. Вот даже взять вчерашний день: я пришла со съемок уставшая, а дома — накрытый стол, и весь вечер муж за мной ухаживал. А ведь очень часто мужчины ведут себя совершенно иначе — как бы жена ни устала, все равно свое требуют: ты мне подай, обслужи меня, накорми, ублажи. У нас дома никогда такого не было. И вообще, скажу вам честно, у меня нет в жизни лучшего друга, чем мой муж.

— Неужели даже такое распространенное чувство, как ревность, вас не беспокоит? Все-таки Леонид человек известный, при этом галантен, изыскан, умен, и, естественно, он не обделен вниманием…

— Не знаю. Наверное, у каждого человека в жизни что-то случается. А может, нет. Как говорится, никто свечку не держал. Но во всяком случае, я ничего такого про своего мужа не знаю, и никогда в жизни у меня не было поводов ни для ревности, ни для сомнения в нем.

— Вы с Леонидом такие разные — и по стилю, и по характеру, и по темпераменту. Вы вся из себя такая домашняя, открытая. А Леонид человек закрытый, отстраненный…

— Это его северный характер сказывается, у них там все такие. Они более закрытые люди, чем мы, и ничего плохого я в этом не вижу. Леня, например, считает, что рассказывать кому бы то ни было о себе, о своей жизни — дурной тон, и я думаю, что в его семье все так считают. А я вот вам рассказываю, может, мне за это и попадет… Что же касается характера, то тут все наоборот — Леня гораздо более вспыльчивый человек, чем я. Я могу любую конфликтную ситуацию спустить на тормозах, и для этого мне не обязательно нужно раскричаться и начать всем «навешивать». А он так не может. Любой человек из тех, кто с ним работает, знает про его вспыльчивость, а зачастую и резкость. Но также всем известно и то, что эти всплески у него очень быстро проходят. Кстати, я думаю, что такие эмоциональные взрывы гораздо лучше, чем когда человек все негативное копит в себе. Вот как я, например, — могу долго накапливать обиды, а потом они начинают переполнять меня, я уже не могу существовать с этим, и тогда начинается истерика — слезы… Конечно, у нас с Леней был период адаптации характеров. В чем-то мы не понимали друг друга, ссорились, и безденежье давило, и неустроенность. Но постепенно оба поняли, что совместная жизнь — если, конечно, хочешь, чтобы она была долгосрочной, — это история компромиссов и взаимных уступок. И научились уступать друг другу. Так что настоящих, глобальных ссор у нас просто не бывает. Ну да, может Леня вспылить на какую-то мелочь, или я вдруг обижусь на него и начну что-то выговаривать, а потом думаю: «Боже, какая же я дура! Из-за какого-то пустяка устроила идиотскую разборку». Но с каждым годом даже такие нестоящие стычки случаются все реже и реже. Мне кажется, что с годами мы стали более компромиссными, более сдержанными. Жизнь, к сожалению, так коротка, и мы оба осознали: в ней надо ценить каждый день. А многие ведь живут по принципу: сейчас у меня все плохо, а надо переждать, черная полоса закончится, и вот тогда… И жизнь превращается в сплошное ожидание какой-то другой, несуществующей жизни. А эта-то, реальная, проходит. Я считаю, что люди должны научиться наслаждаться каждым днем. Поэтому все время и призываю зрителей в своей программе делать завтраки, обеды и ужины красивыми и креативными. Это я использую идею своего мужа. Леня часто говорит: «Мы едим три раза в день, и если так все равно нужно делать, почему бы не превратить это в праздник?!» Вообще умение превращать ежедневный быт в праздник — очень важная составляющая счастливой жизни, иначе, мне кажется, люди затухают и семьи разваливаются. А праздники помогают укрепить и сберечь отношения… Знаете, вот мы вместе с Леней живем уже 24 года, и ни одного дня мне не было скучно. Это поразительно. Ведь говорят, что семейная жизнь — штука сложная, и очень часто любовная лодка разбивается о быт. А мне с мужем интересно и очень комфортно каждую секунду.

Когда наши дети были маленькими, мы их укладывали спать, и вот тут-то начинался праздник — настоящий вредный поздний ужин! Даже когда не было гостей, мы устраивали красивое застолье, ставили на стол вкусные блюда, под которые затевали разговор. Обсуждалось все: и заботы сегодняшнего дня, и планы на завтра, и на будущую жизнь, и прочитанные книги, и события в стране, и театральные постановки. И остановиться в этом общении было совершенно невозможно. Только часам к трем ночи шли спать, а потом утром никак не могли проснуться… Думаете, сейчас что-то изменилось? Разница только в том, что теперь понимаем: плотно ужинать нельзя, потому что все съеденное уже будет откладываться. Но мы снова и снова садимся вечерами за стол. Только стараюсь уже готовить что-то легкое, не калорийное. Но так, чтобы было необычно и красиво. А Леня у меня дегустатор, очень любит все новое и креативное… И опять наши посиделки продолжаются до трех ночи. Странно, да? Меня это тоже иногда поражает. Но вот как-то так получается, что жизнь наша не превращается в обыденность. А ведь это и есть самое главное.

Елена Чекалова сейчас

В начале июля 2021 года на телеканале «Рен-ТВ» появилась новость о том, что Елена уехала из России. Вместе с супругом Леонидом она вылетела в Германию, во Франкфурт-на-Майне. Накануне журналистка оставила на своей странице в «Фейсбуке» двусмысленное сообщение.

Кулинарный блогер написала: «Ну вот и все». Позднее этот пост был удален. По мнению подписчиков, пара решила покинуть Россию после оглашения результатов голосования, которое состоялось 1 июля. Позднее Чекалова опровергла слухи о своей эмиграции, сообщив в интервью газете «Известия», что всего лишь отправилась на отдых.